![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сколько я себя помню, елку мы всегда покупали высокую, почти под потолок. Пушистую или нет, это уж зависело от везения, но обязательно высокую. Никаких табуреточек – елку ставили прямо на пол, укрепляя ее при помощи крестовины в большой кастрюле. В середине 1980-х в продаже появились специальные металлические подставки-треноги, в которых ствол можно было зажать при помощи крутящихся винтов, что сильно облегчило процесс елкоустановки.
Сначала елку приносил домой отец, и в моих ранних воспоминаниях елка сама собой являлась в комнату с лоджии, перевязанная бечевкой, со смолистым обрубком ствола, упрятанным в полиэтиленовый пакет.
Чуть позже я узнала, что елки покупают на базаре, над которым сверкает иллюминация, а продавцы в валенках лениво прикладывают к выбранному деревцу большую деревянную линейку. Такой базар был у нашего метро, но потом вдруг закрылся, и за елками пришлось ездить в Лужники. Да и сами елки год от года становились все хуже и кривее, ветки жиже и тоньше и, отправляясь в очередной предновогодний поход за елкой, мы никогда не знали, с каким трофеем вернемся на этот раз. Веревки тоже приходилось таскать с собой – развитой социализм чудесным образом влиял не только на качество елок, но и оборачивался отсутствием любого упаковочного материала. В один из таких походов нам пришлось взять две елки, чтобы сложить их вместе – только вместе они образовывали хоть какое-то подобие деревца. Тот год стал последним в советской эпохе.
А потом грянули 1990-е… Елочных базаров стало много, елки иногда продавали прямо с машин, правда поначалу качество их сильно не улучшилось, но зато однажды, возвращаясь из института домой 30 декабря, я обнаружила огромную свалку непроданных елок прямо на месте очередного импровизированного базара. Хозяйственные граждане растаскивали их совершенно бесплатно, ну и я прихватила себе одну зелененькую, вполне пушистенькую, и топая с ней к дому, впервые поняла, как тяжело тащить елку.
Еще чуть позже эпоху дикой торговли сменила торговля цивилизованная. Елочные базары стали маленькими, а елки на них калиброванными. Елочные продавцы переместились к крупным торговым центрам и обзавелись упаковочными сетками. Распаковать елку, продемонстрировать недоверчивым покупателям, что она – само совершенство, ветка к ветке, иголка к иголке? Пожалуйста! Запаковать обратно? 100 рублей. Но опыт сильнее разума, и каждый раз, приходя на базар, где стоят современные елки – само совершенство, ветка к ветке, иголка к иголке, я прошу их распаковать. На всякий случай… И каждый год продавцы покорно вскрывают сетку, демонстрируют нам елку, а затем снова ее запаковывают. На зеленеющей траве, как было несколько лет назад, или под проливным дождем, как в прошлом году… Или среди ярко сверкающих в огнях иллюминации сосулек, как в этом сезоне. Запаковывают и вручают нам елку – непременно настоящую.
Я не признаю искусственных елей. У меня они ассоциируются с пенсией. Вот когда я буду старой и уже не смогу покупать себе настоящую, обзаведусь пластиковой. И буду ставить каждый год одну и ту же, одинаковую. А пока да здравствует елка настоящая, каждый год разная. Но главное – высокая и стройная, почти под потолок.
Сначала елку приносил домой отец, и в моих ранних воспоминаниях елка сама собой являлась в комнату с лоджии, перевязанная бечевкой, со смолистым обрубком ствола, упрятанным в полиэтиленовый пакет.
Чуть позже я узнала, что елки покупают на базаре, над которым сверкает иллюминация, а продавцы в валенках лениво прикладывают к выбранному деревцу большую деревянную линейку. Такой базар был у нашего метро, но потом вдруг закрылся, и за елками пришлось ездить в Лужники. Да и сами елки год от года становились все хуже и кривее, ветки жиже и тоньше и, отправляясь в очередной предновогодний поход за елкой, мы никогда не знали, с каким трофеем вернемся на этот раз. Веревки тоже приходилось таскать с собой – развитой социализм чудесным образом влиял не только на качество елок, но и оборачивался отсутствием любого упаковочного материала. В один из таких походов нам пришлось взять две елки, чтобы сложить их вместе – только вместе они образовывали хоть какое-то подобие деревца. Тот год стал последним в советской эпохе.
А потом грянули 1990-е… Елочных базаров стало много, елки иногда продавали прямо с машин, правда поначалу качество их сильно не улучшилось, но зато однажды, возвращаясь из института домой 30 декабря, я обнаружила огромную свалку непроданных елок прямо на месте очередного импровизированного базара. Хозяйственные граждане растаскивали их совершенно бесплатно, ну и я прихватила себе одну зелененькую, вполне пушистенькую, и топая с ней к дому, впервые поняла, как тяжело тащить елку.
Еще чуть позже эпоху дикой торговли сменила торговля цивилизованная. Елочные базары стали маленькими, а елки на них калиброванными. Елочные продавцы переместились к крупным торговым центрам и обзавелись упаковочными сетками. Распаковать елку, продемонстрировать недоверчивым покупателям, что она – само совершенство, ветка к ветке, иголка к иголке? Пожалуйста! Запаковать обратно? 100 рублей. Но опыт сильнее разума, и каждый раз, приходя на базар, где стоят современные елки – само совершенство, ветка к ветке, иголка к иголке, я прошу их распаковать. На всякий случай… И каждый год продавцы покорно вскрывают сетку, демонстрируют нам елку, а затем снова ее запаковывают. На зеленеющей траве, как было несколько лет назад, или под проливным дождем, как в прошлом году… Или среди ярко сверкающих в огнях иллюминации сосулек, как в этом сезоне. Запаковывают и вручают нам елку – непременно настоящую.
Я не признаю искусственных елей. У меня они ассоциируются с пенсией. Вот когда я буду старой и уже не смогу покупать себе настоящую, обзаведусь пластиковой. И буду ставить каждый год одну и ту же, одинаковую. А пока да здравствует елка настоящая, каждый год разная. Но главное – высокая и стройная, почти под потолок.
